Nievla

Какую фразу или звук из последнего альбома вы бы убрали, чтобы сделать его ещё честнее, и почему именно этот элемент?

Честно говоря, именно этот альбом мы ощущаем самым искренним из всех, даже более искренним, чем Habitación, который и так был довольно исповедальным. Если бы пришлось что-то убрать, это был бы крик Тони «No», который он произносит на всех наших пластинках.

Расскажите о конкретном моменте в студии, который неожиданно изменил аранжировку песни.

Был момент кризиса с SAL!, конкретно с ритмической частью. Задуманная партия ударных не совсем подходила, и с помощью двух Хайме — Бельтрана и Миральеса — мы смогли найти правильное направление. Сейчас всё работает отлично.

Ваше звучание часто описывают как «из Гранады, но не фламенко». Что именно из Гранады влияет на ваш подход к композиции?

Возможно, в этом альбоме нас вдохновила более электронная и клубная сторона города. Нам очень нравится эта скрытая грань нашей Гранады.

В Habitación вы использовали электронику и сэмплы. Какой элемент вы перенесли в живые выступления и почему?

На самом деле мы очень хорошо справляемся с SPD. Помимо запуска секвенций, Альваро исполняет все партии драм-машин вживую — так же, как мы делали при записи нового альбома. Поэтому они звучат ещё более живыми.

Случалось ли, что интерпретация песни фанатом полностью изменила ваше собственное восприятие этой композиции? Что вы тогда почувствовали?

Это произошло с одной песней с предыдущего альбома, и было очень интересно увидеть, как твоё искусство воспринимается душой и слухом человека, не участвовавшего в творческом процессе. Мы почувствовали любопытство и интерес.

Если представить Miradas как сцену, какой визуальный элемент вы бы убрали и какой добавили, чтобы зритель лучше понял музыку?

Мы бы убрали любые отвлекающие элементы, чтобы можно было полностью погрузиться в опыт — возможно, фронтальный свет — и играли бы только с цветами и стробоскопами.

Расскажите о самом странном или неожиданном техническом сбое на концерте и о том, как вы превратили его в нечто положительное.

Честно говоря, все технические сбои были негативными — они очень нас тревожат. От поломки усилителя до пропавшего мониторного сигнала — в такие моменты чувствуешь себя совершенно беззащитным.

Кто в группе первым говорит «это не работает», а кто отвечает «давайте попробуем ещё раз»? Как вы нашли этот баланс?

Тони больше всего вмешивается в творческий процесс и, возможно, чаще других выступает как источник и негативного, и позитивного подкрепления. Но мы все стараемся уравновешивать друг друга — в этом и заключается суть группы и дружбы.

Какой небольшой ритуал одного из участников неожиданно повлиял на песню?

От дыхательных упражнений, чтобы успокоиться во время терапевтических процессов, до чистки апельсинов в одиночестве — всё влияет.

Если бы вы записывали концертный альбом на улице Гранады, какую улицу или площадь вы бы выбрали и почему?

Это могла бы быть площадь Тринидад. Мы много раз встречались там на протяжении многих лет, она находится рядом с нашими любимыми магазинами винила и это очень приятное место.

От какой музыкальной «плохой привычки» из прошлого группы вы сознательно отказались и что пришло ей на смену?

На самом деле у нас нет плохих привычек. Мы просто развиваемся музыкально последовательно и стараемся быть искренними и честными в текстах, продакшене и во всём остальном. Очевидно, мы не будем использовать те же приёмы, что и тогда, когда делали музыку с более семидесятническим или психоделическим влиянием, но это не ошибки — это этапы.

Представьте, что вы создаёте трёхминутный трек только для себя. Что вы включили бы в эти три минуты и почему?

Мы бы включили все наши грани, разбив их на 20-секундные фрагменты, как будто это TikTok-рилсы.

Если бы FOTKAI создал визуальный «портрет» одной из ваших песен вместо фотографий, какую вы бы выбрали и почему?

Мы бы выбрали Hielo, именно в контексте этого альбома. Нам бы хотелось, чтобы чётко ощущались разные слои электроники и сэмплирования, пульс баса, интенсивные, но деликатные ударные, артистичные и любопытные гитары, экспериментальные синтезаторы, интимные тексты, а также самые тихие и самые чрезмерные моменты — как и наша музыка, всегда динамичная и многогранная.

Интервью: Andrey Lukovnikov