Nacho Guerreros

Начнём без обходных путей: тот момент в 2002 году, когда ваша семья выиграла «Эль Гордо» и ваша жизнь изменилась. Это было возможностью или испытанием? Как это повлияло на ваше чувство ответственности перед собой, семьёй и городом?

Я уже развенчивал этот миф в нескольких интервью. Единственное, о чём я попросил родителей, — это займ, чтобы купить права на BENT Мартина Шермана, и эта постановка стала успехом, который позволил мне войти на рынок. Я многим им обязан, но это не значит, что я решил стать актёром благодаря этому — я им уже был.

Как бы вы описали молодого Начо, который уехал из Калаорры попытать счастья в Мадриде? Какая привычка или убеждение того парня до сих пор живёт в вас?

Мне был 21 год, и тогда я казался себе очень взрослым и очень ответственным. Я был смесью наивности и упорства; последнее до сих пор во мне. Я упрям и умею ждать своего момента.

Многие артисты говорят, что есть сцена или произведение, которое их «сломало» или «сделало». Какой была ваш точка невозврата в театральной или телевизионной карьере?

Несомненно, это была пьеса BENT, которую поставила моя наставница Джина Пиккирилли.

Ваш персонаж Коке стал культурным феноменом. Как часто вы чувствуете ожидания публики, и когда сознательно решаете идти против них, чтобы удивить?

Я стараюсь строить карьеру, параллельную Коке, особенно в театре, где мне всегда нравится брать на себя вызовы.

Представьте, что вам предлагают разыграть биографическую сцену вашей жизни, но в жанре хоррора. Какой момент вы бы выбрали и почему он мог бы напугать зрителя?

Мне нужно сильно вернуться назад во времени. Это когда я открыл, что в этой профессии есть по-настоящему злые люди. Это было похоже на то, как будто перестаёшь верить в Трёх королей. Было разочарованием узнать, что в этой профессии ничто не является тем, чем кажется, и что маска солидарности, которую носят некоторые, — ложная.

Вы актёр, но также и продюсер. Назовите проект, за который вы бы ни при каких обстоятельствах не взялись, и объясните почему.

Пока что, скорее чем отказываться от проектов, я отказываюсь от людей. Есть те, с кем я никогда не буду работать ни при каких обстоятельствах.

Что сложнее — найти голос персонажа или его тишину? Помните ли вы роль, в которой тишина говорила больше слов?

Тишина многое говорит о персонажах: взгляды, реакции… Хорошая тишина очень точно описывает ситуацию.

Расскажите о самой чуждой или неудобной роли, которую вы играли или которую вам предлагали. Что вы узнали о себе в этом опыте?

Самого тёмного персонажа я сыграл в короткометражке Sin ti, и помню ещё одного мрачного — в короткометражке Cariño. Как персонажи они — подарок, но рядом с собой я бы их видеть не хотел. Тем не менее я всегда думаю, что занимаюсь вымыслом, а реальность — другая, и я не имею ничего общего с персонажами, которых играю.

В нескольких интервью вы говорите о психическом здоровье. Был ли момент, когда вы подумали: «Если я не займусь собой, всё — семья, работа, искусство — рухнет»? Что помогло вам восстановиться?

Как и многие, я тоже обращался к специалистам. У меня всегда был позитивный настрой, и это решение помогло мне ещё больше укрепить оптимистичный взгляд на жизнь.

Вы серьёзно занялись спортом и физическим благополучием. Изменило ли это то, как вы выбираете или понимаете своих персонажей?

Не думаю, что занятия спортом так уж прямо влияют на моих персонажей, но актёр должен быть в форме и иметь гармонию в движении и телесном выражении. Русская театральная школа, например, это прекрасно умеет.

Назовите три, казалось бы, небольшие вещи, которые дала вам провинциальная среда, и которые вы до сих пор применяете в мадридской карьере.

У меня была крепкая и счастливая семья; меня воспитывали в любви, не ожидая ничего взамен. Верность, простота и благоразумие.

Были ли у вас моральные дилеммы с журналистами или продюсерами — моменты, когда нужно выбирать между правдой и профессиональной вежливостью? Как вы обычно их решаете?

Да. Были. На самом деле меня предали двое людей, близких мне профессионально, но я верю в карму.

Какой «ложный миф» о вас вы хотели бы развенчать раз и навсегда? Почему, как вы думаете, он держится?

Что я стал актёром благодаря лотерее. Это абсолютная ложь.

Если бы вы могли переписать финал одной из ваших знаменитых сцен — театральной или телевизионной, — какую бы вы выбрали и что изменили бы для зрителя?

Думаю, чтобы ответить на этот вопрос, мне ещё многое предстоит пройти. Через двадцать лет отвечу.

Что больше всего беспокоит вас в работе продюсера? Есть ли ответственность, которая мешает вам спать?

Недостаток ответственности у коллег, и тот факт, что становится всё труднее найти актёров и актрис, которые хотят играть в театре. Забавно, что потом они жалуются на безработицу и эйджизм (предубеждения или дискриминация по возрасту — ред.) — некоторым ты звонишь, предлагаешь гастроли, а они говорят «нет», что гастролей не делают.

Когда вы выбираете кого-то для работы в вашей продюсерской компании Rokamboleskas, что вы действительно ищете? Есть ли негласный критерий, который ведёт вашу интуицию?

Теперь у меня есть ещё одна продюсерская компания, Mister Chaise Longue, и в людях меня привлекает то же, что я сам предлагаю: облегчать работу.

Расскажите о сообщении или письме поклонника, которое заставило вас взглянуть на вашу работу иначе.

Трудно выбрать одно, но много лет назад я познакомился с мальчиком по имени Альваро. Этого мальчика уже нет в живых, и незадолго до смерти он подарил мне часы… Когда что-то идёт плохо, я смотрю на эти часы, и это приносит мне большое утешение.

Вы путешествовали по странам, где люди знают вас по дубляжу или по локальным версиям ваших сериалов. Какая реакция иностранной публики была самой неожиданной или эмоциональной?

В Болгарии я провёл почти шесть часов, делая фотографии с поклонниками. Я привёз оттуда десятки подарков. Никогда этого не забуду.

Вспомните сцену или съёмку, когда вы испытали «профессиональный гнев», — то чувство, когда хочется накричать на режиссёра или коллегу. Как вы справляетесь с конфликтами на площадке?

Да. Я очень плохо переношу непунктуальность и рассеянность.

Как вы балансируете между славой Коке и желанием быть признанным как серьёзный театральный и кинематографический актёр?

Коке был отличным трамплином, чтобы заявить о себе широкой публике, и вместо того чтобы бояться амплуа, я воспользовался возможностью вернуться на сцену, основав собственную продюсерскую компанию. К счастью, мне удалось построить хорошую театральную карьеру, и зритель не замечает, что я — актёр, играющий Коке.

Если бы вам предложили нечто художественно мощное, но при условии, которое вы никогда не смогли бы раскрыть, — согласились бы вы? Почему да или почему нет?

Я — исполнитель, и если я подписываю соглашение о конфиденциальности, то должен следовать его последствиям. В любом случае, я считаю, что актёрам не стоит слишком выставлять себя напоказ и им следует тщательно оберегать многие личные и профессиональные вещи. Я учусь говорить только то, что необходимо.

Назовите три проекта — из разных форматов: театр, кино и телевидение — которые вы ещё не сделали и которые стали бы для вас настоящим вызовом.

Мне бы хотелось сыграть в большом мюзикле или в театре на французском языке, и мне бы очень хотелось работать в мексиканской мыльной опере и в фильме о том, что происходило в Мадриде в 80-е и la movida.

Мы публикуем наши фотогалереи в открытом доступе и разрешаем скачивать изображения. Насколько важна для вас такая открытость?

В тот момент, когда ваши профили становятся публичными и вы делитесь своим материалом — каким бы он ни был, — вы позволяете ему свободно циркулировать. Поэтому так важно сохранять области с неприкосновенными стенами; частную жизнь, на мой взгляд, делить не стоит.